Увлекательно о математике

Книга доктора физико-математических наук, профессора Якова Исаевича Хургина называется «Ну и что?». Вышла она в конце 1967 года в издательстве «Молодая гвардия» в серии «Эврика». Это художественная книга о математике, написанная математиком. Согласитесь, явление нечастое. Я бы сказал даже, удивительное, поскольку автор преследует более трудную цель, чем простой рассказ о математике и о математиках. Шаг за шагом, медленно и неназойливо он подтягивает читателя к мировоззрению современного математика.

Первые страницы книги, естественно, об отношении к математике. Как же к ней относиться? Так, как относится, например, физиолог, изложение беседы с которым автор приводит почти в самом начале книги? Или так, как инженер-радист, о котором рассказано дальше? Но к чему преждевременные аналогии? Что вы сами, читатель, думаете о математике? Если вам трудно сформулировать свою точку зрения, то к вашим услугам варианты. (Не правда ли, такое непринужденное общение вам импонирует, возникает ощущение, что вы беседуете в привычной для вас обстановке с добрым и остроумным рассказчиком.) Вы выбираете для себя подходящий вариант, и вам не терпится узнать, правы ли вы... Но — стоп. Вы, кажется, увлеклись. У нас хотя и непринужденная, но серьезная беседа, а не разгадывание кроссвордов. Прежде чем оценивать афоризмы, относящиеся к математике, следует познакомиться с самим предметом.

Не волнуйтесь, вам не собираются подсунуть учебник математики с увлекательным введением. Я уже предупредил вас: это художественная книга о математике. В подтверждение могу сказать, что все формулы и обозначения, которые в ней использованы, можно было бы уместить на двух страницах, если собрать их вместе. Поэтому спокойно приступайте к знакомству. Вы узнаете о топологии и о замечательном свойстве мыльной пленки, о графах и о том горестном состоянии, в котором математику приходится согласиться с существованием ведьм. Быть может, вы даже перестанете вздрагивать, заслышав имена Эйлера, Галуа, Лапласа и других математиков.

Впрочем, математики бывают разные

«Математики бывают разные» — так называется одна из глав книги Я. Хургина. В подтверждение этого тезиса на первом же развороте главы приведены два рисунка. Они призваны отразить полярно противоположные стереотипы, возникающие в сознании в связи с необходимостью представить себе математика.

«...почему-то математик часто рисуется в образе небрежно одетой, лохматой и близорукой личности неопределенного возраста, натыкающейся на прохожих или сидящей в неудобной позе в углу и думающей свою тяжкую думу... Есть другой образ — образ сухаря, застегнутого на все пуговицы, выполняющего все буквально и требующего бессмысленного заучивания теорем и решения задач по точно установленной схеме. Эти личности твердо уверены, что наука должна быть скучной, иначе это не наука».

Я прерву здесь цитату, поясняющую приведенные в книге портреты. Согласен с автором, что так представлять себе математиков не следует, хотя... бывают и такие.

На Международном математическом конгрессе в Москве в 1966 году один известный французский математик председательствовал на заседании секции босиком. Он ходил на заседания в джинсах и в белой нейлоновой рубашке навыпуск и наизнанку. Этот математик относился ко всему, что он делал, слишком просто, чтобы его можно было заподозрить в позерстве. Когда же просили объяснить такую, не совсем принятую манеру одеваться, то слышали в ответ самые утилитарные соображения о здоровье и об удобстве.

Правда, подобные математики — такая же редкость, как и бесчувственные сухари. В среднем представители этой науки — обычные люди, внешне мало чем отличающиеся от химиков или экономистов.

Впрочем, важная отличительная черта есть: математики ужасные «почемучки», и с возрастом у них это не проходит. Более темпераментные из них пользуются своеобразным эквивалентом этого вопроса — «ну и что?». Но все дело в том, что для математика не совсем вежливый вопрос «ну и что?» отражает глубокую философскую концепцию понимания факта.

После того, как вы прочтете несколько глав, у вас может появиться желание изменить свое отношение к математике, сформулированное вначале, так как вы отказались от прежних иллюзий. Но не приобрели ли вы новые? Самое время это выяснить и преодолеть их в результате дальнейшего знакомства... Как видите, длинный, но динамичный и, главное, захватывающий процесс. Немного похоже на детектив, в котором с появлением новых лиц взаимоотношения основных персонажей начинают усложняться. Они усложняются до тех пор, пока не произойдет качественный скачок и на сложном фоне не появится четкий узор, отражающий истинное положение вещей.

Такой скачок произойдет и с читателем, который прочтет книгу до конца. Он другими глазами будет смотреть на математику, и не исключено, что на его рабочем столе появятся трудные математические книги.

А. Рывкин, 1968 год

***